Мизрах Игорь сравнил украинский политикум с провинциальным театром
Уважаемые читатели, представьте себе провинциальный театр. Единое развлечение на весь город. Он для людей стал альфой и омегой и жизнь вне этого театра скучная и серая, а без него, кажется, существовать не может. В нем есть какой-то режиссер, или режиссеры, которые ставят спектакли. Есть актеры — звезды, любимцы публики. На них «ходят». Они собирают полные залы и охапки цветов. Есть те, кто на вторых и третьих ролях, тоже важны — короли выделяются на фоне свиты, — пишет Игорь Мизрах.Конечно, не может театр и без технического персонала. Есть художники-сценографы, композиторы, хореографы и технические работники (осветители, гримеры, костюмеры и т.д.).
Конечно, у каждого театра есть владелец. Не важно, кто он, но его интерес всегда один — полный зал. Чем больше зрителей, тем больше денег, славы, влияния … Режиссеры выбирают самые интересные сюжеты, иногда и под любимцев зрителя, актеров-звезд.
Актеры священнодействуют на сцене, срывают аплодисменты, вызывают у зрителя искренние смех и слезы и с достоинством несут в гримерку роскошные букеты. Театр процветает! Актеры купаются в лучах славы, публика готова носить их на руках, даже тех, с массовки, — отмечает Игорь Мизрах.
Работать в театре престижно и выгодно. Перед владельцем все стелются — он всемогущий как небожитель. Все получают хорошие зарплаты, а порой и премии.И вдруг что-то случилось, как порча! Зрители перестают приходить в театр! С каждым спектаклем все больше пустых мест. Все больше строк очередного свитера вывязывают бабушка гардеробщица, все чаще скучает бармен театрального кафе, совсем исчезли очереди в кассах и никто не спрашивает контрамарку у приятеля администратора.Режиссер нервно курит ночью на кухне, сигарету за сигаретой и начинает менять репертуар. Реализм меняется натурализмом, мелодрамы становятся все драматические, модернизм переходит в абсурдизм, а зритель не идет. Актеры из кожи лезут, выкладываются из последних сил, перевоплощаются то в благородных рыцарей то в подлых негодяев, а аплодисменты все тише среди поредевших рядов, — резюмирует Игорь Мизрах.
